Японские власти выразили своё сожаление, но поскольку у Джеймса Биддла был приказ "не делать ничего, что могло бы возбудить враждебные чувства или недоверие к Соединённым Штатам", он покинул воды Японии двадцать девятого июля и ушёл с миром.

Безоговорочное действие Джеймса Биддла было истолковано японцами как слабость, и весь эпизод рассматривался как победа над американскими большими кораблями.

Капитан Джеймс Глинн (James Glynn) с корабля "Пребл" (Preble) стал следующим американцем, встретившимся с японцами. Это произошло семнадцатое апреля только уже сорок шестого года, когда "Пребл" бросил якорь в Нагасаки. Миссия капитана заключалась в спасении американских моряков с китобойных судов "Лагода" и "Лоуренс" (Lagoda; Lawrence), потерпевших крушение у берегов Японии.

С моряками жестоко обращались, и их жизни были спасены только благодаря помощи голландцев на острове Дайдзима. В приказе о плавании капитану Джеймсу Глинну были даны инструкции о том, как вести себя в соответствии с принципами лояльности и сдержанности в международных отношениях. В приказе говорилось:

"В вашей переписке с японцами вы должны проявлять примирительность, но твёрдость. Вы должны быть осторожны, чтобы не нарушить законы или обычаи страны и не навредить успеху любой мирной политики, которую может проводить наше правительство. Однако вы можете оказаться в непредвиденных ситуациях. В таких случаях мы полностью полагаемся на ваше благоразумие и способность защищать интересы и честь вашей страны".

Когда корабль Preble прибыл в Нагасаки, японцы снова попытались повторить трюк как с кораблём James Biddle. Капитан James Glynn не собирался терпеть такое отношение. Он прорвался сквозь кордон и встал на якорь на расстоянии пушечного выстрела от города.

На борт корабля были отправлены небольшие лодки, с которых на палубу Preble бросили записки, прикреплённые к бамбуковым палочкам. Капитан James Glynn немедленно выбросил их за борт, настаивая на том, чтобы с ним поговорили лично и с уважением.

В течение следующих трёх дней на борт корабля прибыли несколько официальных лиц и переводчиков для переговоров с капитаном. Подвергаясь частым расспросам о его звании и расположении военно-морских сил Соединённых Штатов, James Glynn стоял на своём и постоянно настаивал на том, чтобы поговорить с высокопоставленными чиновниками.

Двадцать второго апреля James Glynn выдвинул ультиматум: если заключённые не будут доставлены ему в течение двух дней, он откроет огонь по городу. На следующий день американские заключённые были освобождены и доставлены на судно голландскими торговцами. После этого капитан больше не разговаривал ни с какими официальными лицами.

Судно Preble доложило о спасённых пассажирах Восточно-Индиской эскадре в Гонконге. Капитан сообщил в Вашингтон, что условия благоприятны для ещё одной попытки "открыть" Японию, но для этого следует направить сильные военно-морские силы.

В мае пятьдесят первого года государственный секретарь США - Уэбстер (Webster), услышал от капитана Джон Оуллик (John H. Aulick), который должен был принять командование Восточно-Азиатской эскадрой, что возвращение японцев, находившихся тогда в Сан-Франциско, может предоставить возможность для "открытия торговых отношений с Японией". Государственный секретарь назначил Джон Оуллик ответственным за миссию.

Капитан James Glynn дал президенту Millard Fillmore и следующему ответственному, Джон Оуллик, хороший совет: "Не относитесь к японцам как к менее цивилизованным, чем мы. Не вступайте в споры по поводу обращения с моряками США и сосредоточьтесь только на заключении торгового договора".

Более того, James Glynn проницательно добавил важный стратегический совет: "Просите не об исключительных привилегиях США, а о доступе в Японию для всех наций. Таким образом, у могущественных британцев будет причина поддержать, а не противостоять американским требованиям".

Десятого мая пятьдесят первого года Уэбстер составил проект письма от имени президента к японскому императору. В этом письме он заверял императора, что Джон Оуллик не занимается религиозным предприятием.

В письме содержалась просьба об установлении дружеских отношений и развитии торговли, а также о предоставлении помощи (особенно углем) для судов, следующих по северному маршруту в Китай.

Особый интерес представляет черновик записки Уэбстера, в котором подчёркивались недавние успехи США на суше и в технологиях. В частности, говорилось: "Соединённые Штаты Америки теперь простираются от океана до океана. Великие регионы Орегон и Калифорния являются частями Соединённых Штатов. Из этих стран, богатых золотом, серебром и драгоценными камнями, наши пароходы могут достичь берегов Японии менее чем за двадцать дней.

Суда должны пройти вдоль побережья вашей империи (Японии). Шторма и ветра могут привести к их крушению у ваших берегов, где мы просим вас и ожидаем от вас вашей доброты и великодушия по отношению к нашим людям.

Мы желаем, чтобы нашим людям было разрешено торговать с вашими людьми (японцами), но мы не позволим нашим гражданам нарушать какие-либо законы вашей империи. Ваша империя имеет большое изобилие угля. Уголь как ископаемый ресурс — это то, в чём нуждаются наши пароходы, идущие из Калифорнии в Китай". Конец послания.

Однако Джон Оулик упустил свой шанс стать знаменитым. Он был обвинён в жестоком обращении с бразильским дипломатом и был заменён по указу президента Милларда Филлмора (Millard Fillmore), тринадцатого президента США, на коммодора Мэтью Перри (Commodore Matthew C. Perry).

Коммодор сначала возражал, говоря, что предпочитает командовать Средиземноморской эскадрой США, вместо того чтобы пытаться "открыть" Японию. Однако у Перри было больше дипломатического опыта, чем у любого другого американского офицера, и его достойные, хотя и напыщенные манеры сослужили бы ему хорошую службу в переговорах с японцами.

Перри родился в Род-Айленде в одна тысяча семьсот девяносто четвёртом году. Он участвовал в войне одна тысяча восемьсот двенадцатого года под командованием своего знаменитого брата Оливера Хазарда Перри. К первой половине девятнадцатого века тридцать седьмого года, Перри поднялся по служебной лестнице и командовал одним из первых в США паровых военных кораблей. Он был преданным флотским служащим и сторонником использования паровой энергии.

Коммодор Аулик (Aulick) настаивал на том, чтобы "Японская эскадра" — так называли корабли США, идущие в Японию — имела в своём составе как минимум три парохода первого класса и военный корабль. У Аулика было две причины для этого. Во-первых, он считал, что корабль без парусов напугает японцев. Во-вторых, он полагал, что скорость пароходов будет преимуществом.